Утреннее шоссе - Страница 62

«Что же делать?» - спрашивала Наталья. «Ничего, - потухшим голосом отвечала Лера. - Тебе надо бы взять его вещи». - «То есть как?» - «А так. Опишут. Все пропадет». - «Вы все рассказали мне из-за этих шмоток?» - «А ты думала… У Антона Клямина своя судьба. И не нам ее испытывать…»

Расставшись с Лерой, Наталья позвонила Клямину из ближайшей телефонной будки. Ей не ответили. Она звонила весь день, бегала от автомата к автомату. Но безрезультатно. Не выдержав, Наталья поехала к Клямину домой. До боли в пальцах терзала она кнопку звонка, стучала в дверь. На площадку вышел какой-то старик в заношенном цигейковом жилете. «Что шумишь-то?» - спросил он угрюмым голосом. «Мне Антона Григорьевича», - проговорила Наталья, с надеждой вглядываясь в пепельное лицо старика. «Раз не отвечает, значит, нет дома. На работу, наверное, отбыл. Чего дверь ломать?» Старик подождал, пока Наталья спустится с лестницы.

Она поехала в таксопарк. После канительных расспросов и уточнений выяснила, что таксомотор Клямина стоит в гараже.

Наталья вышла из таксопарка, села на щербатую уличную скамью. «Арестовали», - подумала она и заплакала.

Посидела немного, привела в порядок лицо и поехала в порт…

Узкие двери фанерным стуком сопровождали появление очередного сотрудника, спешащего покинуть учреждение. На каждом мужчине Наталья останавливала испытующий взгляд, прикидывая, не он ли управляющий. Например, вот этот дядька в дымчатых прямоугольных очках «сенатор» - чем не управляющий! Но дядька прошел мимо черного автомобиля. Наталье все казалось, что толстяк спохватится и вернется к машине. Но тот скрылся в переулке, не подозревая о должности, которой его удостоила Наталья. Потом пост управляющего она примерила к другому, сухопарому, в новой серой шляпе и с тростью. Вылитый управляющий! Но тут же она подумала, что вряд ли образ упыря Одинцова вяжется с интеллигентной внешностью долговязого. Хотя, собственно, чего она ждет? Чтобы Одинцов был похож на пирата, с темной повязкой на глазу и серьгой в ухе?..

И тут она увидела тех двоих молодых людей, которые набивались на знакомство с ней в проходной учреждения. Наталья резко отвернулась и привалилась плечом к стене. Так она и стояла, боясь упустить Одинцова. Очередной резкий стук двери поверг ее в смятение. И все же Наталья обернулась и увидела улыбающиеся рожи тех двоих, а между ними, в перспективе, какого-то невзрачного мужчину, склонившегося к двери черного лимузина. По другую сторону от машины томился в ожидании еще один, полный, в клетчатой клоунской кепке.

- Управляющий? - торопливо спросила Наталья у молодых людей.

- Ага! - кивнули оба, неловко переминаясь перед ней с ноги на ногу.

Она оставила этих увальней и побежала к автомобилю, который уже мигал поворотным сигналом, словно раздувал щеку. Увальни сбили настрой Натальи. Черт бы их побрал, этих идиотов!

Автомобиль уже напрягся вороньим корпусом, чтобы в следующее мгновение взять с места и исчезнуть в мешке между двумя громадными складами, где особенно бесновался ветер.

- Стойте! - крикнула Наталья и ударила ладонью по холодному стеклу со стороны водителя.

Машина притормозила. Дверь приоткрылась, и в проеме ее появилось лицо пожилого мужчины. Тонкие губы, умные глаза под смешливыми бровями.

- Вы ко мне?

Наталья смутилась. В воображении личность Серафима Одинцова рисовалась ей иначе. Она молчала, не в силах справиться с дыханием.

- Ваша знакомая? - Пожилой толкнул локтем своего соседа в клоунской кепке.

Тот пожал плечами.

- Меня зовут Серафим Куприянович Одинцов. Возможно, вас интересует кто-то другой? - мягко проговорил управляющий, намереваясь захлопнуть дверь.

- Нет-нет… Мне нужны именно вы.

Одинцов ответил улыбкой. Он бросил взгляд на своих стоявших поодаль сотрудников. Те таращились в сторону лимузина.

- Ну, коль так, прошу вас. - Одинцов отвел руку за спину и распахнул заднюю дверь.

Наталья склонилась, вошла в салон и плюхнулась в мягкое кресло. Дверь захлопнулась, и машина взяла с места. Одинцов сдвинул зеркало. Теперь в его прямоугольнике он мог наблюдать за своей неожиданной пассажиркой. Голубые глаза, короткий нос с резкими дугами раковин, высокий нежный лоб и тонкая шея…

- Чем могу служить? - проговорил в зеркало Одинцов.

Наталья отвернулась к широкому окну лимузина. Она растеряла все заготовленные ею фразы. Одинцов кого-то напоминал Наталье, а кого - она не могла сообразить.

Улица торопливо выравнивала парадную шеренгу зданий.

Казалось, там, вдали, дома, словно опаздывающие солдаты, поспешно разыскивали свое место в строю, однако, приблизившись, автомобиль находил их в полном порядке, в служебном рвении усердно таращащих окна-глаза на черный генеральский лимузин…

- Так мы с вами уедем очень далеко, - пошутил Одинцов. - Как вас зовут?

- Наталья.

- Очень приятно, - игриво проговорил Одинцов. - Моего приятеля зовут Виталий Евгеньевич.

- Я знаю, - обронила Наталья.

- Вот как? - удивился Одинцов. - Виталий Евгеньевич!

- Впервые вижу, - хмуро отозвался Гусаров и, обернувшись, оглядел Наталью медленным взглядом.

- Я даже знаю ваше прозвище. Параграф! - воскликнула Наталья, выдерживая его взгляд из-под белесых ресниц. - Я узнала вас по клетчатой кепке.

Одинцов засмеялся и пристукнул ладонями по рулю.

Гусаров отвернулся и теперь сидел ровно, глядя прямо перед собой. Казалось, его мысли витают за пределами салона автомобиля. С появлением Натальи им овладело дурное предчувствие. Возможно, это было очередное звено в цепи дурных предчувствий, охвативших его еще в ту пору, когда он и Клямин побывали в Ставрополе. Гусаров знал за собой одну слабость: в момент, когда опасность принимала конкретные и осязаемые формы, им овладевала апатия. Что это было - болезнь или страх, - он не знал. Апатия ему очень вредила. Впервые он испытал это чувство, когда, пользуясь положением адвоката, поставлял подследственному недозволенные документы и был пойман с поличным. Вместо того чтобы спасать собственную репутацию, он отдал себя на волю судьбы, а в результате лишился адвокатского звания и лишь чудом избежал суда…